Попалась мне книжка С.А. Уродкова «Эвакуация населения Ленинграда в 1941-1942 гг. » Издания 1958 года. http://liberea.gerodot.ru/a_hist/urodkov.htm#21
Начал читать, заинтересовало. Интересные цифры приводятся. Причем цифры из отчетов фонда городской эвакуационной комиссии Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся, в то время хранящихся в Государственном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства. Доступ мне, как и прочим простым смертным, в архивы понятное дело заказан, в публичном доступе, понятное дело, так же этих цифр не найти. А по сему материал представляется чрезвычайно интересным, исключительно как источник цифр. Про идеологическую шелуху в книге забудем.

Начнем с официального на сегодняшний день. Нам говорят что в блокадном Ленинграде от голода умерло огромное количество народу. Цифры называются разные и разнятся в разы. Например группа Кривошеева, сделавшая монументальный труд по безвозвратным потерям, озвучивает цифру в 641 тыс. чел. http://lib.ru/MEMUARY/1939-1945/KRIWOSHEEW/poteri.txt#w05.htm-45 . Именно умерших мирных жителей. Сайт Пискаревского мемориального кладбища в Санкт-Петербурге пишет о 420 тыс чел. http://pmemorial.ru/blockade/history . Так же уточняя что это цифра исключительно по мирным жителям. Не считая остальных кладбищ и не считая кремированных. Википедия пишет об 1052 тыс чел (более миллиона), при этом уточняя что общее число жертв блокады среди мирного населения 1413 тыс чел. (почти полтора миллиона). https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%BB%D0%BE%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B0_%D0%9B%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%BD%D0%B3%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%B0#.D0.9C.D1.83.D0.B7.D0.B5.D0.B9_.D0.B1.D0.BB.D0.BE.D0.BA.D0.B0.D0.B4.D1.8B
Там же в википедии есть интересная цитата американского политического философа Майкла Уолцер а, утверждающего что «в осаде Ленинграда погибло больше мирных жителей, чем в аду Гамбурга, Дрездена, Токио, Хиросимы и Нагасаки вместе взятых».

Для полноты картинки отмечу что в Нюрнберге озвучивалась цифра общих жертв блокады в 632 тыс чел., при том что из них именно от голода умерло 97% от этого числа.

Тут уместно заметить, откуда вообще взялась впервые цифра о неких условных 600 с гаком тыс чел, вокруг которой в основном всё и крутится. Оказывается её озвучил уполномоченный ГКО по продовольствию в Ленинграде Дмитрий Павлов. В своей мемуарной книге он её уточняет как 641 803 чел. http://militera.lib.ru/memo/russian/pavlov_db/index.html На чем она основана не известно и непонятно, но тем не менее многие десятилетия являлась некой базисной цифрой. Как минимум так было при СССР. Демократам этой цифры понятное дело оказалось мало и она перманентно скачет до миллиона и даже до полутора миллионов. У демократов миллионы в почёте, миллионы в ГУЛАГе, миллионы в голодоморе, миллионы в блокаду и т.д..

А теперь давайте вместе будем разбираться и отделять мух от плевел.
Начнем со стартовой цифры, то есть сколько человек в Ленинграде проживало изначально. Перепись населения 1939 года говорит о 3 191 304 человека, включая население Колпино, Кронштадта, Пушкина и Петергофа, с учетом остальных пригородов - 3401 тыс. человек.

Однако в связи с введением карточной системы на продовольственные товары в июле 1941 года в Ленинграде был произведен фактический учет реально проживающего в городе и пригородах населения. И это понятно, ибо с началом войны огромная часть людей была отмобилизована в Красную армию, откомандирована по другим нуждам, плюс очень много людей, преимущественно детей с мамами, разъехалась в глубинку к бабушкам. Как никак лето, у школьников каникулы, а в то время у очень многих были деревенские корни. Так вот этот учет выявил, что по состоянию на начало войны (июль 1941 г) в Ленинграде фактически проживало 2 652 461 человек , в том числе: рабочих и ИТР 921 658, служащих 515 934, иждивенцев 747 885, детей 466 984. Тут нужно отметить что число иждивенцев в основной массе приходилось на стариков.

Итак, сразу быка за рога. Данные по эвакуации.

С началом войны в Ленинград прибыли беженцы с окрестностей. Кто-то о них забывает, а кто-то при этом еще увеличивает число умерших, типа их прибыло много и все умерли. Но данные эвакуации дают точные цифры.

Беженцы из Прибалтики и окрестных городов и деревень: До блокады Ленинграда через городской эвакопункт было эвакуировано транспортными средствами в глубь страны 147 500 человек. Кроме того, переправлено пешим порядком 9500 человек. Последние сопровождали в тыл скот и имущество.

То есть в городе старались никого не держать и не оставлять, а переправляли в тыл транзитом. Что логично и вполне обоснованно. Если кто и остался, то это относительно небольшая часть измеряемая единицами или долями единиц процентов. В общем на численность населения города практически никак не сказавшаяся.

Исполком Ленсовета 2 июля 1941 г. наметил конкретные меры о вывозке 400 тыс. детей дошкольного и школьного возраста.

Обратите внимание, война идет всего 10 дней, но примерное количество детей уже известно и принимаются меры по их эвакуации.

К 7 августа из Ленинграда эвакуировалось 311 387 детей в Удмуртскую, Башкирскую и Казахскую республики, в Ярославскую, Кировскую, Вологодскую, Свердловскую, Омскую, Пермскую и Актюбинскую области.

За месяц с начала принятия решения об эвакуации, и за месяц до начала блокады, уже из города эвакуировано 80% от числа запланированных к эвакуации детей дошкольного и школьного возраста. Или 67% от общего количества.

Через семь дней после начала войны была организована плановая эвакуация не только детей, но и взрослого населения. Эвакуация проходила при помощи администрации заводов, эвакопунктов и городской железнодорожной станции.

Эвакуация осуществлялась по железным, шоссейным и проселочным дорогам. Эвакуируемое население Карельского перешейка направлялось по Пескаревской дороге и правому берегу Невы, в обход Ленинграда. Для него, по решению Ленсовета, вблизи больницы им. Мечникова в конце августа 1941 г. был организован пункт питания. На месте стоянок обозов налаживалось медицинское обслуживание и ветеринарный надзор за скотом.

Для более успешного и планового вывоза населения по дорогам Ленинградского железнодорожного узла Исполком Ленгорсовета в начале сентября 1941 г. вынес решение о создании центрального эвакопункта, которому были подчинены районные пункты при Исполкомах районных Советов.

Таким образом, плановая эвакуация населения началась с 29 июня и продолжалась до 6 сентября 1941 г. включительно. За это время эвакуировалось 706 283 человека

Кто не понял. До начала блокады в ходе ПЛАНОВОЙ эвакуации из города было эвакуировано боле 700 тыс чел. или 28% от общего количества зарегистрированных жителей. Тут вот что важно. Это те люди которые были именно эвакуированы. Но были еще и те кто самостоятельно покинул город. К сожалению цифр по такой категории людей нет и быть не может, но понятно что это тоже тысячи, а скорее всего даже десятки тысяч человек. Тут еще важно понять то, что по всей видимости все 400 тыс детей запланированных к эвакуации были эвакуированы и в городе оставалось по всей видимости не более 70 тыс детей. К сожалению точных данных нет. В любом случае эти 700 тысяч это преимущественно дети и женщины, точнее женщины с детьми.

В октябре и ноябре 1941 г. эвакуация населения Ленинграда происходила водным путем - через Ладожское озеро. За это время было переправлено в тыл 33 479 человек. В конце ноября 1941 г. началась эвакуация населения воздушным путем. К исходу декабря того же года самолетами переброшено 35 114 человек.

Общее количество эвакуированных за первый период составляло 774 876 человек. Во второй период эвакуация населения из блокированного Ленинграда осуществлялась по автотрассе - через Ладожское озеро.

Декабрь 1941 года - самое тяжелое время. Минимальный паёк, голод, холод, интенсивные обстрелы и бомбёжки. Получается что в городе к декабрю 1941 года могло оставаться до 1875 тыс человек. Это те кто встретил самые ужасные дни блокады.

К Финляндскому вокзалу потянулись из Ленинграда люди с семьями и в одиночку. Члены семей, сохранившие способность передвигаться, везли самодельные санки с корзинами и узлами. По железной дороге ленинградцев перевозили к западному берегу Ладожского озера. Затем эвакуируемым предстояло преодолеть исключительный по трудности путь по ледовой трассе до поселка Кабон.

В боях с 18 по 25 декабря советские войска разгромили вражеские группировки в районах станции Волхов и Войбокало и освободили железную дорогу Тихвин-Волхов. После освобождения Тихвина от немецко-фашистских захватчиков заозерный участок дороги значительно сократился. Сокращение пути ускорило доставку грузов и значительно облегчило условия эвакуации населения.

в период постройки ледовой трассы, до начала массовой эвакуации населения (22 января 1942 г.), походным порядком и неорганизованным транспортом через Ладожское озеро эвакуировалось 36 118 человек

Начиная с третьего декабря 1941 г., в Борисову Гриву стали поступать эвакопоезда с ленинградцами. Ежедневно прибывало по два эшелона. Иногда в Борисову Гриву поступало по 6 эшелонов в сутки. Со 2 декабря 1941 г. по 15 апреля 1942 г. в Борисову Гриву прибыло 502 800человек

Помимо транспорта военно-автомобильной дороги, эвакуированные ленинградцы перевозились автобусами Московской и Ленинградской колонн. Они имели в своем распоряжении до 80 машин, при помощи которых перевозили до 2500 человек в день, несмотря на то, что большое количество машин ежедневно выходило из строя. Ценой огромного напряжения моральных и физических сил шоферов и командного состава воинских частей автотранспорт выполнил поставленную перед ним задачу. В марте 1942 г. перевозки достигли около 15 000 человек в сутки.

с 22 января 1942 г. по 15 апреля 1942 г. эвакуировано в глубь страны 554 463 человека

То есть к середине апреля 1942 года из города было эвакуировано еще 36118 + 554463 = 590581 чел. Таким образом, если предположить что в городе никто не умирал, не попадал под бомбёжки, не призывался в армию и не уходил в ополчение то максимум могло оставаться до 1200 тыс чел. То есть реально людей должно было быть меньше. Апрель 1942 года - это некая точка, после которой самая тяжелая фаза блокады была пройдена. Фактически с апреля 1942 года Ленинград мало отличался от любого другого города страны. Налажено питание, открываются столовые (первая открыта в марте 1942 г), работают предприятия, дворники убирают улицы, ходит городской транспорт (в том числе электротранспорт). Более того, не просто работают предприятия, а выпускаются даже танки. Что говорит о том, что в городе налажена не только поставка продовольствия, но и комплектующих для производственных нужд, в том числе пушек и танков (станки, двигатели, гусеницы, прицелы, металл, порох...). За 1942 год в городе сделано и отправлено на фронт 713 танков, 480 бронемашин и 58 бронепоездов. Это не считая мелочи типа минометов, автоматов и прочих гранат и снарядов.

После очищения Ладожского озера от льда, с 27 мая 1942 г., начался третий период эвакуации.

в третий период эвакуации было перевезено 448 694 человека

С первого ноября 1942 г. была прекращена дальнейшая эвакуация населения. Выезд из Ленинграда разрешался лишь в исключительных случаях по особому указанию Городской эвакуационной комиссии.

С 1 ноября прекратили работу эвакопункт на Финляндском вокзале и пункт питания в Лаврово. На всех остальных эвакопунктах штат работников был сокращен до минимума. Однако эвакуация населения продолжалась и в 1943 г., вплоть до окончательного изгнания немецко-фашистских захватчиков из пределов Ленинградской области

Тут нужно понимать так, что фактически эвакуация происходила в летние месяцы и к осени просто некого уже было эвакуировать. С сентября 1942 года эвакуация носила больше номинальный характер, скорее некое броуновское движение туда-сюда, при том что с лета 1943 года в город уже начался приток населения, который с весны 1944 года принял массовый характер.

Таким образом, в период войны и блокады из Ленинграда эвакуировалось 1 814 151 человек , в том числе:
в первый период, включая плановую эвакуацию до блокады - 774876 чел.,
во второй - 590581 чел.,
в третий - 448694 чел.
И еще почти 150 тыс беженцев . За год!

Давайте считать сколько народу могло остаться в городе к осени 1942 года. 2652 - 1814 = 838 тыс чел. Это при условии что никто не умирал и никуда не убывал. Насколько верная эта цифра и насколько можно доверять данным по эвакуации? Оказалось, что есть некая реперная точка, вернее некий документ позволяющий это проверить. Этот документ относительно недавно рассекречен. Вот он.

Справка о численности населения
городов Ленинграда, Кронштадта и Колпино

Управлением милиции г.Ленинграда перерегистрация паспортов начата 8 и закончена 30 июля 1942 г.{1}.

Поданным переучета (перерегистрации паспортов) в г.Ленинграде, Кронштадте, Колпино количество населения составляет 807288
а) взрослых 662361
б) детей 144927

По г.Ленинграду
- взрослых 640750
Детей до 16 лет 134614
Всего 775364

По г.Кронштадту - взрослых 7653
Детей до 16 лет 1913
Всего 9566

По г.Колпино - взрослых 4145
Детей до 16 лет 272
Всего 4417

В том числе учтено населения, прошедшего учет, но не получившего паспортов:
а) Больные на излечении в больницах 4107
б) Инвалиды в инвалидных домах 782
в) Больные на квартирах 553
г) Психически больные в больницах 1632
д) Бойцы МПВО 1744
е) Прибывшие по мобилизации из других областей 249
ж) Лица, проживающие по временным удостоверениям 388
з) Лица, имеющие спецудостоверения для эвакуированных 358
Всего 9813

Дети, находящиеся на гособеспечении:
а) в детских домах 2867
б) в больницах 2262
в) в приемниках 475
г) в домах малютки 1080
д) ремесленников 1444
Всего 8128

Примечание: Из общего количества перерегистрированного населения за этот период выбыло по эвакуации взрослого населения (без учета детей) 23822.

В г.Ленинграде, кроме указанного населения, состоит на снабжении:
1) Рабочие и служащие пригородных районов области, работающие в городе - 26000
2) Военнослужащие воинских частей и учреждений, состоящие на снабжении в Ленинграде - 3500

На 30/VII-1942г. состоит на снабжении в Ленинграде 836788

Председатель Исполкома Ленгорсовета Депутатов трудящихся Попков

Начальник Управления НКВДЛО комиссар государственной безопасности 3 ранга Кубаткин

Как это не удивительно, но цифры очень близки.

Так сколько же всего могло умереть от голода? Как выясняется не много. Мы можем допустить, что данные по эвакуации могут быть несколько завышенными. Может такое быть? Вполне. Мы можем допустить что в течении этого года в Ленинград прибыло какое-то число людей с окрестностей. Наверняка так и было. Мы можем предположить что в Ленинград свозили раненых с фронта, и по какой-то причине здесь и оставшихся. Наверняка такое тоже было, даже не наверняка, а точно, ибо такой пункт имеется в справке. Мы можем предположить что возвращение из эвакуации части населения началось ранее осени 1942 года. Могло такое быть? Вполне, особенно если кто-то уехал относительно недалеко и партизанскими тропами вынужден был выбираться из оккупации, в том числе с детьми. Возможно не учтены иные пригороды Ленинграда, например Ораниенбаум и Всеволожск.
Однако точных цифр при этом мы не получим. Их нет. В данном случае важен лишь факт того, что официально принятые цифры по умершим от голода в блокаду не соответствуют действительности. По всей видимости правильным будет говорить о том что реально от голода в блокаду умерли не сотни и тем более миллионы, а десятки тысяч человек. Суммарно, с теми кто умер естественным путем, от бомбежек, от болезней и прочих причин - вероятно не более ста тысяч.

Какие выводы мы можем из всего сделать. Прежде всего то, что данная тема требует дополнительного исследования у историков. Причем честного объективного исследования. Без мифов. Нужно убрать из архивов всё что сфальсифицировано, особенно последние 25 лет. Вот например одна из самых грубых фальшивок за подписью непонятного старшего лейтенанта, в которой цифры вообще никак не сходятся, но тем не менее её предъявляют все историки каждый раз когда кто-то начинает сомневаться в миллионах умерших от голода.

Справка
Ленинградского городского отдела актов гражданского состояния
о количестве смертей в Ленинграде в 1942 г.
Секретно
4 февраля 1943 г.

Январь_ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 2383853; Общее число умерших - 101825; Число умерших на 1000 населения - 512,5.
Февраль _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 2322640; Общее число умерших - 108029; Число умерших на 1000 населения - 558,1.
Март_ _ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 2199234; Общее число умерших - 98112; Число умерших на 1000 населения 535,3.
Апрель_ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 2058257; Общее число умерших - 85541; Число умерших на 1000 населения 475,4.
Май _ _ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 1919115; Общее число умерших - 53256; Число умерших на 1000 населения - 333,0.
Июнь_ _ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 1717774; Общее число умерших - 33785; Число умерших на 1000 населения - 236.0.
Июль_ _ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 1302922; Общее число умерших - 17743; Число умерших на 1000 населения - 162.1.
Август_ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 870154; Общее число умерших - 8988; Число умерших на 1000 населения - 123,9.
Сентябрь _ _Количество населения в г.Ленинграде - 701204; Общее число умерших - 4697; Число умерших на 1000 населения - 80,3.
Октябрь _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 675447; Общее число умерших - 3705; Число умерших на 1000 населения - 65,8.
Ноябрь_ _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 652872; Общее число умерших - 3239; Число умерших на 1000 населения - 59,5.
Декабрь _ _ _Количество населения в г.Ленинграде - 641254; Общее число умерших - 3496; Число умерших на 1000 населения - 65,4.

Итого: Общее число умерших - 518416; Число умерших на 1000 населения 337,2.
Начальник ОАГС УНКВД ЛО
старший лейтенант госбезопасности (Абабин)

К таким же фальшивкам по всей видимости нужно отнести данные с кладбищ и кирпичных заводов переделанных под крематории. Там естественно никакого учета не было и быть не могло. Но почему-то публичные цифры есть. И конечно же сотни тысяч. Прямо соревнование какое-то, кто больше.

Вы спросите, а как же кино- и фото- хроники? Как же воспоминания блокадников? Давайте подумаем. Пусть от бомбежек, голода и холода умерло 100 тысяч человек. Такую цифру в принципе допустить можно. Основная доля смертей пришлась на декабрь-февраль. Пусть половина от общего числа, то есть 50 тысяч. 50 тысяч за три месяца - это 500- 600 человек в день. В 8-9 раз больше чем если бы умирали естестенным путем (в мирное время). В какие-то дни, когда было очень холодно, эта цифра была еще выше. Могло быть и тысяча человек в день и даже еще больше. Это огромная цифра. Вы только вдумайтесь, тысяча в день. При том что в это время соответствующие службы работали с ограничениями, а в какие-то дни могли вообще не работать, в том числе кладбища и крематорий. И городской транспорт в декабре-январе работал с ограничениями и в какие-то моменты вообще не работал. Это привело к тому что на улицах скапливались трупы. Картина безусловно жуткая, и не могла не остаться в памяти у людей. Да видели, да много, но сколько не знаю и не помню.

Теперь давайте разберемся с продуктовым набором в блокадном Ленинграде. Большинство думает что всю блокаду люди ели по 125 грамм хлеба, причем на половину сделанного из опилок и соломы, поэтому и умирали. Однако это не так.

Вот нормы по хлебу.

Действительно с 20 ноября до 25 декабря (5 недель) дети, иждивенцы и служащие получали по 125 грамм хлеба в сутки, причем далеко не высшего качества, с примесью солода (запасы с пивных заводов остановленных в октябре 1941 года) и иных наполнителей (жмых, отруби и пр.). Никаких опилок и прочей соломы в хлебе не было, это миф.

Это по хлебу.

И нас уверяют что кроме хлеба другие продукты не выдавались в виду отсутствия. В частности это утверждает официальный сайт Пискаревского кладбища. http://www.pmemorial.ru/blockade/history Однако, поднимая архивные материалы мы узнаем в частности, что с февраля 1942 года нормы по мясу заменены с консервированных на свежемороженные. Я сейчас не буду углубляться в качество мяса, его распределение и прочие нюансы, мне важен прежде всего факт. Факт наличия не просто мясных консервов, а именно мяса. Если по карточкам выдавали мясо, логично предположить что и другие продукты согласно норм довольствия так же выдавались. И специи, и махорка, и соль и крупы и т.д. В частности карточка на сливочное масло на декабрь 1941 года подразумевала 10-15 грамм в сутки на человека.

А карточка на январь 1942 года подразумевала уже в двое больше: 20-25 грамм в день на человека. Это как сейчас в армии у солдат, а в СССР было у офицеров.

Карточка на сахар на декабрь 1941 года подразумевала 40 грамм на человека в сутки

На февраль 1942г - 30 грамм.

Это в самые голодные месяцы, понятно что позже нормы довольствия только увеличивались, или как минимум не уменьшались.
Более того, с марта 1942 года в городе открываются столовые, где любой желающий за деньги мог поесть. Понятное дело не ресторан, но сам факт наличия столовых подразумевает некий ассортимент блюд. Кроме того, работали заводские столовые, где питание выдавалось бесплатно по карточкам.

Не надо думать что я хочу что-то приукрасить. Нет. Я лишь хочу объективной оценки. Прежде всего правды. А выводы и оценки из этой правды каждый волен делать сам.

Захват Ленинграда был составной частью разработанного нацистской Германией плана войны против СССР - плана «Барбаросса». В нём предусматривалось, что Советский Союз должен быть полностью разгромлен в течение 3-4 месяцев лета и осени 1941 года, то есть "блицкригом". К ноябрю 1941 года германские войска должны были захватить всю европейскую часть СССР. Согласно плану "Ост" ("Восток") предполагалось в течение нескольких лет истребить значительную часть населения Советского Союза, в первую очередь, русских, украинцев и белорусов, а также всех евреев и цыган - всего не менее 30 миллионов человек . Ни один из народов, населявших СССР, не должен был иметь право на свою государственность или даже автономию.
Уже 23 июня командующим Ленинградским военным округом генерал-лейтенантом Поповым было отдано распоряжение о начале работ по созданию дополнительного рубежа обороны на псковском направлении в районе Луги.
4 июля это решение было подтверждено Директивой Ставки главного командования за подписью Жукова.
4 июля фашисты вступили в Ленинградскую область, форсировав реку Великая в направлении на Остров.
5-6 июля войска противника заняли город, а 9 июля - Псков, находящийся в 280 километрах от Ленинграда. От Пскова самый короткий путь к Ленинграду проходит по Киевскому шоссе, идущему через Лугу.
19 июля, к моменту выхода передовых немецких частей, Лужский оборонительный рубеж был хорошо подготовлен в инженерном отношении: были построены оборонительные сооружения протяжённостью 175 километров и общей глубиной 10-15 километров. Оборонительные сооружения строились руками ленинградцев, в большинстве своём женщин и подростков (мужчины уходили в армию и ополчение).

1. Жительницы прифронтовых деревень на строительстве оборонительных сооружений. Июль 1941 г.
6 сентября 1941 года Гитлер своим приказом (Weisung № 35) останавливает наступление группы войск "Север" на Ленинград, уже достигших пригородов города, и отдаёт приказание фельдмаршалу Леебу отдать все танки Гепнера и значительное число войск для того, чтобы «как можно быстрее» начать наступление на Москву. В дальнейшем немцы, отдав свои танки на центральный участок фронта, продолжали окружение города кольцом блокады, удаленным от центра города не более чем на 15 км, и перешли к длительной блокаде. В создавшейся ситуации Гитлер, реально представлявший себе огромные потери, которые он понес бы, вступив в городские бои, своим решением обрек его население на голодную смерть.
8 сентября солдаты группы «Север» захватили город Шлиссельбург (Петрокрепость). С этого дня началась длившаяся 872 дня блокада города.

Эвакуация жителей города началась уже 29.06.1941 (первые поезда) и носила организованный характер. В конце июня была создана Городская комиссия по эвакуации. Началась разъяснительная работа среди населения о необходимости выезда из Ленинграда, так как многие жители не хотели покидать свои дома . До германского нападения на СССР никаких заранее разработанных планов эвакуации населения Ленинграда не существовало. Возможность достижения немцами города считалась минимальной.
Самый первый этап эвакуации продолжался с 29 июня по 27 августа, когда части вермахта захватили железную дорогу, связывающую Ленинград с лежащими к востоку от него областями. Этот период характеризовался двумя особенностями:
Нежеланием жителей уезжать из города;
Много детей из Ленинграда было эвакуировано в районы Ленинградской области. Впоследствии это привело к тому, что 175 000 детей было возвращено обратно в Ленинград.
За этот период из города было вывезено 488 703 человека, из них 219 691 детей (вывезено 395 091, но впоследствии 175 000 возвращено обратно) и 164 320 рабочих и служащих, эвакуировавшихся вместе с предприятиями.
Вторая волна эвакуации
Во второй период эвакуация проводилась тремя способами:
эвакуация через Ладожское озеро водным транспортом до Новой Ладоги, а затем до ст. Волховстрой автотранспортом;
эвакуация авиацией;


Эвакуация. Ленинградцы во время посадки на пароход. 1942 г.
эвакуация по ледовой дороге через Ладожское озеро.
За этот период водным транспортом было вывезено 33 479 человек (из них 14 854 человек - не ленинградского населения), авиацией - 35 114 (из них 16 956 не ленинградского населения), походным порядком через Ладожское озеро и неорганизованным автотранспортом с конца декабря 1941 и до 22 января 1942 года - 36 118 человек (население не из Ленинграда), с 22 января по 15 апреля 1942 года по «Дороге жизни» - 554 186 человек .
В общей сложности за время второго периода эвакуации - с сентября 1941 по апрель 1942 года - из города, в основном по «Дороге жизни» через Ладожское озеро, были вывезены около 659 тысяч человек .
Эвакуируемые ленинградцы и трупы умерших от голода в порту Кобона, Ленинградская область. 12.04.1942 г.
Третья волна эвакуации.
С мая по октябрь 1942 года вывезли 403 тысячи человек. Всего же за период блокады из города были эвакуированы 1,5 млн человек . К октябрю 1942 года эвакуация была завершена.

Часть истощённых людей, вывезенных из города, так и не удалось спасти. Несколько тысяч человек умерли от последствий голода уже после того, как их переправили на «Большую землю». Врачи далеко не сразу научились ухаживать за голодавшими людьми. Были случаи, когда они умирали, получив большое количество качественной пищи, которая для истощенного организма оказывалась по существу ядом. Вместе с тем, жертв могло бы быть гораздо больше, если бы местные власти областей, где размещали эвакуируемых, не предприняли чрезвычайных усилий по обеспечению ленинградцев продовольствием и квалифицированной медицинской помощью.

ИСТОРИИ ДЕТЕЙ БЛОКАДНОГО ЛЕНИНГРАДА

22 ноября 1941 года в ходе блокады Ленинграда начала действовать - ледовая трасса через Ладожское озеро. Благодаря ей множество детей смогли отправиться в эвакуацию. До этого некоторые из них прошли через сиротские дома: чьи-то родные погибли, а чьи-то - пропадали на работе целыми днями.

"В начале войны мы, наверное, и не осознавали, что и детство наше, и семья, и счастье когда-нибудь разрушатся. Но почти что сразу это почувствовали", - говорит Валентина Трофимовна Гершунина, которую в 1942 году, девятилетней, вывезли с детским домом в Сибирь. Слушая рассказы выросших блокадников, понимаешь: сумев сохранить жизнь, они лишились детства. Слишком много "взрослых" дел пришлось делать этим ребятам, пока настоящие взрослые воевали - на фронте или у станков.

Несколько женщин, которых когда-то успели вывезти из блокадного Ленинграда, рассказали нам свои истории. Истории об украденном детстве, о потерях и о жизни - вопреки всему.

"Мы увидели траву и начали ее есть, как коровы"

История Ирины Константиновны Потравновой

Маленькая Ира потеряла в войну маму, брата и дар. "У меня был абсолютный слух. Я успела поучиться в музыкальной школе, - рассказывает Ирина Константиновна. - Меня хотели без экзаменов взять в школу при консерватории, сказали приходить в сентябре. А в июне началась война".

Ирина Константиновна родилась в православной семье: папа был регентом в церкви, а мама пела в хоре. В конце 1930-х отец стал работать главным бухгалтером технологического института. Жили в двухэтажных деревянных домах на окраине города. В семье было трое детей, Ира - младшая, ее называли кочерыжкой. Папа умер за год до начала войны. А перед смертью говорил жене: "Только береги сына". Сын погиб первым - еще в марте. Деревянные дома сгорели при бомбежках, и семья отправилась к родственникам. "У папы была изумительная библиотека, а мы могли только взять самые необходимые вещи. Собрали два больших чемодана, - рассказывает Ирина Константиновна. - Был холодный апрель. Как будто наверху чувствовали, что должен быть мороз. В слякоть мы бы вообще не вытянули. А по дороге у нас украли карточки".

5 апреля 1942 года была Пасха, и мама Ирины Константиновны пошла на базар - купить хотя бы дуранды, мякоти семечек, остававшейся после отжима масла. Вернулась она с температурой и больше уже не встала.

Так сестры одиннадцати и четырнадцати лет остались вдвоем. Чтобы получить хоть какие-то карточки, им пришлось идти в центр города - иначе бы никто не поверил, что они еще живы. Пешком - транспорт давно не ходил. И медленно - потому что не было сил. Добирались три дня. И у них снова украли карточки - все, кроме одной. Ее девочки отдали, чтобы хоть как-то похоронить маму. После похорон старшая сестра отправилась работать: четырнадцатилетние дети считались уже "взрослыми". Ирина же пришла в детприемник, а оттуда - в детский дом. "Мы так вот на улице и расстались, и не знали друг о друге ничего полтора года", - рассказывает она.

Ирина Константиновна помнит ощущение постоянного голода и слабости. Дети, обычные дети, которым хотелось прыгать, бегать и играть, едва могли двигаться - словно старушки.

"Как-то на прогулке увидела нарисованные "классики", - рассказывает она. - Захотелось прыгнуть. Встала, а мне не оторвать ноги-то! Стою, и все. И я смотрю на воспитательницу и не могу понять, что со мной. И слезы текут. Она мне: "Не плачь, лапонька, потом попрыгаешь". Настолько мы были слабы".

В Ярославской области, куда эвакуировали детей, колхозники были готовы отдать им все что угодно - так больно было смотреть на костлявых, изможденных ребят. Только вот дать особо было нечего. "Мы увидели траву и начали ее есть, как коровы. Ели все что могли, - рассказывает Ирина Константиновна. - Кстати, никто не заболел ничем". Тогда же маленькая Ира узнала, что из-за бомбежек и стресса потеряла слух. Навсегда.

Ирина Константиновна



В школе стоял рояль. Подбежала к нему и понимаю - играть не могу. Пришла учительница. Она говорит: "Ты чего, девочка?" Отвечаю: тут рояль расстроенный. Она мне: "Да ты ничего не понимаешь!" Я в слезы. Как не понимаю, я все знаю, у меня абсолютный музыкальный слух…

Ирина Константиновна

Взрослых не хватало, присматривать за детьми было сложно, и Ирину, как прилежную и умную девочку, сделали воспитательницей. Она вывозила ребят в поля - зарабатывать трудодни. "Мы расстилали лен, должны были выполнять норму - 12 соток на одного человека. Лен-кудряш расстилать было проще, а вот после льна-долгунца все руки гноились, - вспоминает Ирина Константиновна. - Потому что ручонки были еще слабые, в царапинах". Так - в работе, голоде, но безопасности - она прожила три с лишним года.

В 14 лет Ирину отправили на восстановление Ленинграда. Но у нее не было документов, а при медосмотре врачи записали, что ей 11 - настолько неразвитой внешне выглядела девочка. Так уже в родном городе она чуть вновь не попала в детский дом. Но ей удалось найти сестру, которая к тому времени училась в техникуме.

Ирина Константиновна



На работу меня не брали, ведь мне якобы было 11 лет. А есть что-то надо? Пошла в столовую мыть посуду, чистить картошку. Потом сделали мне документы, по архивам ходили. В течение года устроились

Ирина Константиновна

Потом было восемь лет работы на кондитерской фабрике. В послевоенном городе это давало возможность иногда отъедаться бракованными, поломанными конфетами. Ирина Константиновна сбежала оттуда, когда ее решили продвигать по партийной линии. "У меня был прекрасный руководитель, говорил: "Смотри, тебя готовят в начальники цеха". Я говорю: "Помогите мне смыться". Я считала, что до партии я должна созреть".

"Смылась" Ирина Константиновна в геологический институт, а затем много ездила в экспедиции на Чукотку и в Якутию. "По дороге" успела выйти замуж. За плечами у нее больше полувека счастливого брака. "Я очень довольна своей жизнью", - говорит Ирина Константиновна. Только вот играть на рояле ей больше никогда не довелось.

"Я подумала, что Гитлер - это Змей Горыныч"

История Регины Романовны Зиновьевой

"22 июня я была в садике, - рассказывает Регина Романовна. - Мы пошли на прогулку, и я оказалась в первой паре. А это было очень почетно, мне флажок дали… Выходим гордые, вдруг бежит женщина, вся всклокоченная, и кричит: "Война, Гитлер на нас напал!" А я подумала, что это напал Змей Горыныч и у него огонь идет из пасти…"

Тогда пятилетняя Регина очень расстроилась, что так и не прошлась с флажком. Но очень скоро "Змей Горыныч" вмешался в ее жизнь гораздо сильнее. Папа ушел на фронт связистом, и вскоре его забрали на "черном воронке" - взяли сразу по возвращении с задания, не дав даже переодеться. Фамилия у него была немецкая - Гинденберг. Девочка осталась с мамой, а в блокадном городе начался голод.

Однажды Регина ждала маму, которая должна была забрать ее из детского сада. Воспитательница вывела двух задержавшихся детей на улицу и пошла запирать двери. К малышам подошла женщина и предложила конфетку.

"Мы хлеба не видим, тут - конфеты! Очень хотелось, но нас предупреждали, что к чужим нельзя подходить. Страх победил, и мы сбежали, - рассказывает Регина Романовна. - Потом вышла воспитательница. Мы хотели ей показать эту женщину, а ее уже след простыл". Сейчас Регина Романовна понимает, что сумела сбежать от людоедки. В то время ленинградцы, обезумевшие от голода, воровали и ели детей.

Мама пыталась накормить дочь как могла. Однажды пригласила спекулянтку - обменять отрезы ткани на пару кусков хлеба. Женщина, оглядевшись, спросила, нет ли в доме детских игрушек. А Регине перед самой войной подарили плюшевую обезьянку, ее назвали Фока.

Регина Романовна



Я схватила эту обезьянку и закричала: "Бери что хочешь, а эту я не отдам! Это моя любимая". А ей она очень понравилась. Они с мамой выдирали у меня игрушку, а я реву… Взяв обезьянку, женщина отрезала еще хлеба - больше, чем за ткань

Регина Романовна

Уже став взрослой, Регина Романовна спросит у мамы: "Ну как ты могла у маленького ребенка отнять любимую игрушку?" Мама ответила: "Возможно, эта игрушка спасла тебе жизнь".

Однажды, ведя дочку в садик, мама упала посреди улицы - у нее уже не было сил. Ее забрали в больницу. Так маленькая Регина попала в детский дом. "Было очень много народу, мы по двое лежали в кроватке. Меня положили с девочкой, она была опухшая вся. Ножки у нее были все в язвах. И я говорю: "Как же я буду с тобой лежать, повернусь, ножки твои задену, тебе будет больно". А она мне: "Да нет, они все равно уже ничего не чувствуют".

В детском доме девочка пробыла недолго - ее забрала тетя. А затем вместе с другими малышами из детского сада ее отправили в эвакуацию.

Регина Романовна



Когда мы добрались, нам дали манной каши. Ой, это была такая прелесть! Мы вылизали эту кашу, со всех сторон тарелки облизали, мы же не видели такой еды уже давно… А потом нас посадили в эшелон и отправили в Сибирь

Регина Романовна

1">

1">

{{$index + 1}}/{{countSlides}}

{{currentSlide + 1}}/{{countSlides}}

Ребятам повезло: в Тюменской области их встретили очень хорошо. Детям отдали бывший барский дом - крепкий, двухэтажный. Набили матрасы сеном, дали землю под огород и даже корову. Ребята пололи грядки, ловили рыбу и собирали крапиву на щи. После голодного Ленинграда эта жизнь казалась спокойной и сытой. Но, как и все советские дети того времени, они работали не только на себя: девочки из старшей группы ухаживали за ранеными и стирали бинты в местной больнице, мальчики вместе с воспитателями ходили на лесозаготовки. Эта работа была тяжела даже для взрослых. А старшим детям в садике было всего по 12–13 лет.

В 1944 году власти сочли четырнадцатилетних ребят уже достаточно взрослыми для того, чтобы ехать восстанавливать освобожденный Ленинград. "Наша заведующая пошла в райцентр - часть пути пешком, часть на попутках. Мороз был 50–60 градусов, - вспоминает Регина Романовна. - Три дня добиралась, чтобы сказать: дети ослабленные, они не смогут работать. И она отстояла наших ребят - в Ленинград послали только семь-восемь самых крепких мальчишек".

Мама Регины выжила. К тому времени она работала на стройке и переписывалась с дочкой. Оставалось дождаться победы.

Регина Романовна



У заведующей было крепдешиновое красное платье. Она его разорвала и повесила, как флаг. Такое красивое было! Так вот не пожалела. А мальчишки наши устроили салют: все подушки распустили и швыряли перьями. И воспитатели даже не ругались. А потом девчонки перышки собрали, себе сделали подушечки, а мальчишки все без подушек остались. Так мы встретили День Победы

Регина Романовна

В Ленинград дети вернулись в сентябре 1945-го. В том же году наконец получили первое письмо от отца Регины Романовны. Оказалось, что он уже два года в лагере в Воркуте. Только в 1949-м мать и дочь получили разрешение его навестить, а еще через год его отпустили.

У Регины Романовны богатая родословная: в ее роду был генерал, воевавший в 1812-м, а бабушка в 1917-м в составе женского батальона защищала Зимний дворец. Но ничто не сыграло в ее жизни такой роли, как немецкая фамилия, доставшаяся от давно обрусевших предков. Из-за нее она не только едва не потеряла отца. Позже девочку не взяли в комсомол, а уже взрослой Регина Романовна сама отказалась вступать в партию, хотя занимала приличный пост. Ее жизнь сложилась счастливо: два брака, двое детей, три внука и пять правнуков. Но она по-прежнему помнит, как не хотелось расставаться с обезьянкой Фокой.

Регина Романовна



Старшие мне рассказывали: когда началась блокада, была прекрасная погода, голубое небо. И над Невским проспектом появился крест из облаков. Он висел три дня. Это был знак городу: вам будет неимоверно тяжело, но все-таки вы выдержите

Регина Романовна

"Нас обзывали "выковырками"

История Татьяны Степановны Медведевой

Маленькую Таню мама звала последышем: девочка была младшим ребенком в большой семье: у нее были брат и шесть сестер. В 1941 году ей было 12 лет. "22 июня было тепло, мы собрались ехать загорать и купаться. И вдруг объявили, что началась война, - рассказывает Татьяна Степановна. - Мы никуда не поехали, все заплакали, закричали… А брат сразу отправился в военкомат, сказал: я пойду воевать".

Родители были уже пожилыми, им не хватило сил бороться. Они быстро умерли: папа - в феврале, мама - в марте. Таня сидела дома с племянниками, которые по возрасту не сильно отличались от нее - одному из них, Володе, было всего десять. Сестер забрали на оборонные работы. Кто-то рыл окопы, кто-то заботился о раненых, а одна из сестер собирала по городу мертвых детей. И родные боялись, что Таня окажется среди них. "Сестра Рая сказала: "Таня, ты не выживешь тут одна". Племянников разобрали мамы - Володю мама забрала на завод, он работал вместе с ней, - говорит Татьяна Степановна. - Рая свезла меня в детский дом. И нас так быстро отправили по Дороге жизни".

Детей вывезли в Ивановскую область, в город Гусь-Хрустальный. И хотя здесь не было бомбежек и "125 блокадных граммов", жизнь не стала простой. Впоследствии Татьяна Степановна много общалась с такими же выросшими детьми блокадного Ленинграда и поняла, что другим эвакуированным ребятам жилось не так голодно. Наверное, дело в географии: все же линия фронта здесь была куда ближе, чем в Сибири. "Когда приезжала комиссия, мы говорили, что еды не хватает. Нам отвечали: мы вам даем лошадиные порции, а вы все хотите есть", - вспоминает Татьяна Степановна. Эти "лошадиные порции" баланды, щей и каш она помнит до сих пор. Как и холод. Девочки спали по двое: ложились на один матрас, укрывались другим. Больше укрыться было нечем.

Татьяна Степановна



Местные нас не любили. Обзывали "выковырками". Наверное, потому, что мы, приехав, стали ходить по домам, хлеба просить… А им тоже было тяжело. Там была речка, зимой очень хотелось побегать на коньках. Местные дали нам один конек на всю группу. Не пару коньков - один конек. Катались по очереди на одной ноге

Татьяна Степановна

Эта запись, как и , посвящена 71-й годовщине полного снятия блокады Ленинграда, которая отмечается сегодня. В отличии от первой записи, где были опубликованы собственно блокадные воспоминания Деборы Хотиной (19 декабря 1941 года ей исполнилось 20 лет), здесь опубликованы фрагменты ее воспоминаний об эвакуации из блокадного Ленинграда 9 февраля 1942 года. Предысторию и источник материалов смотри в предыдущей записи:

Жители блокадного Ленинграда набирают воду, появившуюся после артобстрела в пробоинах в асфальте на Невском проспекте, фото Б. П. Кудоярова, декабрь 1941

БЛОКАДА: ЭВАКУАЦИЯ ИЗ ЛЕНИНГРАДА

«Я никакими силами не хотела уезжать из Ленинграда, отказывалась, несмотря на голод, холод и, между прочим, отсутствие института. Институт-то уехал - где мне учиться? Я говорю, что я не поеду. Но дядя Фоля:
- Как это ты не поедешь? Поедешь. Я тебе даю сопровождающего! Следующую зиму мы все здесь не переживём. Вот: нас всех здесь не будет. И меня не будет, и его не будет...
...Куда я тогда денусь, если всех их нет?...
Дядя Фоля был непреклонен и сказал, что надо мне ехать с его товарищем в Сибирь. Ну и что? И я, так сказать, скорбя и страдая...
Но вот начинается эвакуация: как он оформил, как он сделал удостоверение эвакуационное - я не знаю, не помню совсем.
Вот. Так мы двинулись в эвакуацию... И эта маленькая кастрюлечка алюминиевая: пшённая каша. Индочка на дорогу нам дала немножко сваренной - крутая каша...
Дали они мне саночки, детские саночки, туда я положила свой тощий мешочек с вещичками, и там же лежали вещи этого товарища, Моисея Григорьевича, и мы поехали от этого дома на Жуковской улице. Вышел он нас проводить, дядя Фоля, даже слезу смахнул, жалел он меня. Грузный был человек...
И мы поехали. Значит, так. Вот тащим саночки и идём сами по Литейному проспекту, через Литейный мост, а я смотрю и прощаюсь мысленно с Петропавловской крепостью, - шпиль над Невой... Увижу ли ещё когда в жизни свой город? ...»
........................................ ........................................ ........................................ ............................
Простор голубонебный,
Томительная светь,
И знает ломтик хлебный,
Жить - или умереть.

Глаза бы не глядели
Как, сложенные в ряд,
Мальчишечки в шинелях
Поленницей лежат.

И тихие солдаты
Перед мостом стоят,
Как будто кандидаты
В другой - нездешний - ад.

Из письма мамы:
«Дочуранька!
Ну давай, попробуем обсудить твоё блокадное стихотворение - каким я его вижу.
Первые 4 строчки - превосходны. И даже чётко приурочены к тому дню (9 февраля 42 г.), когда началась моя эвакуация из Ленинграда. Я очень не хотела уезжать, но было надо. И вот иду я со своим провожатым и с маленькими саночками через Литейный мост - на Финляндский вокзал - а день вот такой «голубонебный», и слева, через Неву - шпиль Петропавловской крепости, и сердце горестно сжимается - неужели вижу в последний раз? Всё это было на самом деле. А вот «мальчишечки в шинелях» были не перед Кировским мостом, а на том берегу Ладоги. Там я и видела эту «поленницу». Но тут очень трудно дать правильное понимание этих несчастных «мальчишечек» - почему они в шинелях, ведь они не солдаты? Кто они такие? Трагическая страница войны - «трудовые резервы» - они должны были быть обучены и заменять на заводах рабочих, ушедших на фронт. Где их набрали - не знаю, откуда-то привезли, кого-то из ленинградских школ набрали. Обмундировали в чёрные шинельки - плохо они согревали, конечно, - а накормить не могли. И вот стали их отправлять из города по «дороге жизни» - доехал ли кто-нибудь из них живым? А возраст был самый уязвимый. Жалко их ужасно, до сих пор жалко - невинные дети, бессмысленные смерти. Так вот, «поленницу» я видела сама, хотя теперь уже не так чётко представляю; но мы понимаем, что было это не в Ленинграде, а на том берегу Ладоги, откуда для меня начался эшелонный путь длиной в 1 месяц. Что стало с теми из мальчиков, кто добрался живым, не знаю, и как-то не читала. Но вот - вопль души: теперь уж несколько лет назад прочла не то в какой-то газете, или в сборнике, - то ли стихи, то ли проза, но очень чётко видится. Весной, как всегда, пошёл по Неве лёд. Прошёл невский лёд, а за ним и ладожский. И на одной из льдин - вмёрзший в неё - лежит, раскинув руки - как Христос - мальчик в чёрной шинельке. Как он попал на эту льдину - можно только придумывать, но делать этого не нужно. Я всё время пыталась найти в газетах и блокадных сборниках это описание - нет, не нашла. Будем верить на слово. (...)»

Из рассказов мамы:

«Мы пришли куда? На Финляндский вокзал. На чём уезжаю? На поезде, дачном, так сказать. Мне нужно попадать на ту сторону Ладожского озера. Вот мы вышли из вагонов и погрузились в машины. Грузовики: некоторые крытые брезентом, а некоторые просто так. Теперь мы поехали уже по «Дороге жизни», и в конце «Дороги жизни» мы попадаем в Войбокало (в Жихарево) - мы переправились через озеро. Мы ехали по льду. Между прочим, те, кто ехали через месяц после нас, они уже не по льду, а по воде переправлялись. И вот теперь, когда мы уже оказались на том берегу Ладожского озера, нас погрузили в вагоны товарные, у нас на Руси они назывались «телячьи вагоны», в которых были оборудованы нары, они были двухэтажные, а, может быть, где-то и трёхэтажные, и, как мне кажется, может быть, не во всех вагонах, а в большинстве стояли маленькие буржуйки - печки. Но стены, двери, потолок были плохо сколочены, поэтому на наших нарах было порядочно снегу. Снег был, снег. Тяжёлое путешествие. Уже уехавши из голодного Ленинграда, люди продолжали умирать от дистрофии, невзирая на то, что кое-где по пути были организованы пункты питания. И вот тогда стали действовать наши продуктовые карточки, которыми нас снабдили ещё в Ленинграде, - рейсовые карточки, а попросту, как люди называли их, - «рисовые карточки».
А люди продолжали умирать. Их, мёртвых, выносили из вагонов наших, их надо бы хоронить, а что? Где? Глубокий снег. Вот и хоронили их в снег, их закапывали в снег, попросту. Из нашего вагона в скором времени были вынесены 6 человек. Таким образом, по пути движения нашего поезда организовывались кладбища. Помню, как скончалась маленькая девочка, пятимесячная. Ой, как она долго плакала! Как она долго плакала! Бедный ребёнок. У неё несомненно была пневмония, я уже слышала по кашлю. Куда они поехали, с этими мокрыми пелёнками? Ей же кушать хочется, мамка даёт грудь, а в груди ничего нет. Ну вот, на какой-то остановке её вынесли...
Всякому живому человеку кое-когда надо справить свои нужды. Конечно, на каких-то остановках спрыгивали мы со своих вагонов, а как назад забраться? Ну, кто-то из вагонов руку протянет, поможет влезть. А если в это время больные ноги, то совсем плохо.
Ноги болели, и я пробовала снять свою обувь, чтобы посмотреть, что там с ногами, а обувь-то у меня были такие чёсанки, но снять их не удавалось: ноги болели, и раздеть их я не могла. На одной из остановок Моисей Григорьевич, мой попутчик, сходил в медпункт, пришла сестра, медицинская, естественно, сестра, она ножницами разрезала остатки моей обуви и освободила мои ноги. Оказалось, что стопы мои покрыты гнойными волдырями и сильно отекли - отчего они не раздевались. Она, конечно, забинтовала ноги бинтиком, прибинтовала остатки обуви к моим ногам...
Но скоро мы уже приехали в Новосибирск. В Новосибирске нас встречали родственники Моисея Григорьевича. И сразу, тут же на вокзале, препроводили нас в дезинфекцию, по-русски это называлось «вошебойка». Ну вот здесь и обработали меня вместе с ногами, и только после этого всего нас привели к родственникам Моисея Григорьевича. Это были чудесные люди, они поделились со мной своими продуктовыми карточками. Как говорится, спать в постельку уложили, тёпленьким укрыли, а сами в это время как страдали! Сын их был на фронте, и уже давно от него не было известий., и только потом уже стало известно, что он погиб. Они меня, чужого человека, приютили, а их дитя вот где-то погиб. Фамилия его была Ярошевский...
Здесь у меня поднялась высокая температура, с подозрением на тиф меня положили в инфекционную больницу города Новосибирска, обривши наголо мои косы... Когда они мне брили мою голову, я вспоминала, как моя мама рассказывала, как она болела тифом, и ей обстригли голову, и поэтому, когда стали стричь мою голову, у меня даже было какое-то удовлетворение, что вот я - как мама. Мне очень важно было быть, как мама. И это - не единственный случай, что я хочу быть, как мама. Уже в поздние годы мы с твоим папой приехали в Тарту, и мы пришли в университет, и мне очень важно было пройти этими коридорами, ходить по этим лестницам, держаться за эти перила, - быть, как мама...
Я пролежала в больнице в Новосибирске не то 5, не то 7 дней, не зная, где мои родные. Сибирь велика! Где моя мама, где мой папа - неизвестно. И опять же добрые люди, родственники Ярошевского - они были медицинскими работниками - стали искать моих родителей. И, пока я лежала в больнице, был поднят на ноги райздрав или горздрав, какие-то медицинские инстанции были привлечены к поискам моих родителей, и к концу срока моего пребывания в больнице они нашли, что моя мама работает в госпитале в городе Барнауле, а это 12 часов езды - и всё, а мой папа работает в госпитале в городе Канске, но это уже далеко, туда не доберёшься.. Они связались по телефону с Барнаулом, и мама моя узнала, наконец, что я - живая, в 12 часах езды от неё.
Они посадили меня в поезд и позвонили маме, что я еду к ней. А я еду в это время в поезде из Новосибирска в Барнаул, и ничего не знаю. Ночью - почему-то мы приезжаем ночью, - и вот я выхожу на перрон в городе Барнауле, а со мной едет в моём же купе кто-то, может быть, он военный, так вот, когда я вышла в Барнауле на перрон, он вышел и смотрел, встречают ли меня, и, если не встречают, он готов был помочь мне, взять в свой дом переночевать.
А я вышла из своего вагона на перрон и стою, осматриваюсь. И вот вижу, от одной двери вагона к другой двери другого вагона и дальше бегает маленькая женщина в военной шинели и спрашивает у каждого проводника:
- Вы не привезли больную девочку?
Ну, конечно, я из больницы выписалась, так, конечно, больная девочка. Стоят санки, лошадь запряжённая, это мама взяла в своём госпитале. Дяденька, увидевши, что меня встречают, распрощался со мной и уехал. Мама ко мне бросилась и стала рассматривать, глаза и всю меня, я ведь была завёрнута Бог знает во что, так что это была та ещё встреча...»

Из воспоминаний Лили:
«Всё произошло так неожиданно. Мы с мамой ощущали себя в какой-то нереальности... Поезд должен был прийти ночью, и вот мы едем в санях (маме в госпитале дали лошадь), дрожащие от волнения и страха, так как не знаем, каково состояние Дебочкиного здоровья. И сейчас перед внутренним взором чётко отпечатанная картинка: ночная заснеженная платформа. Остановившийся поезд. Из вагона выходит живая Дебочка, поддерживаемая каким-то мужчиной, который тотчас же исчезает, передав нам с мамой Дебин багаж - маленький рюкзачок и небольшую сумочку. Деба очень худая, в какой-то остроконечной ушаночке на рыбьем меху, видавшем виды зимнем пальтишке, а на ногах какие-то широкие полу-валенки, полу-чуни. Она плохо могла идти. Мы усадили её в сани и привезли домой, в жарко натопленную комнату. Когда мы сняли с неё «островершинную» ушанку, увидели наголо обритую голову, худое лицо с большущими сияющими глазами. С ногами было сложнее. Снятые с них валенки-чуни обнажили жуткую картину. Ступни и пальцы ног были в бинтах не первой свежести. Когда же, размочив бинты, мы (т.е. конечно мама) смогла разбинтовать ноги, мы увидели жуть...!
На ногах вместо пальцев было сплошное гнойное дурно пахнувшее месиво - результат обморожения при переезде через Ладожское озеро в тесной обуви. В Новосибирске, куда она попала благодаря дяди Фолиному другу Ярошевскому, её положили в госпиталь. Речь шла о том, что начинается гангрена. Врачи настаивали на ампутации ног. Однако друзья Ярошевского (кстати, только что получившего похоронное извещение о гибели сына), Белкины, как потом выяснилось - тоже врачи, уговорили госпитальных врачей подождать с ампутацией. Дебочкины ноги лечили в течение месяца, и она могла уже немножко ходить, наступая на пятки. Те же Белкины (их уже нет, конечно, в живых!) - дай же Бог их потомкам и потомкам потомков большого, большого счастья! Так вот, те же Белкины, пробившись через все препоны, разыскали адрес маминого госпиталя, посадили Дебочку в поезд и отправили маме телеграмму. Вот такие бывают люди!!»

Из рассказов мамы:
«Ну вот, теперь она подвела меня к этим санкам. Посадили меня в эти саночки, прикрыли ножки чем-то и повезли в город Барнаул, где мама жила с Лилькой, да ещё и с Анной Антоновной в маленькой комнате - окна вровень с землёй. Лилька утром вставала, шла открывать ставни: на ночь они закрывались, - и заглядывала с улицы в комнату. Моя кровать стояла под окном. Она открывает ставни, и я вижу её лицо: румяная, весёлая, аж ликующая - ну, что ж, я приехала, после всего! И мне было хорошо.»
Из воспоминаний Лили:
«Поначалу Дебочка находилась в состоянии эйфории. Она много говорила, смеялась и всё не могла поверить, что она живая - выжила! Она говорила мне:
- Лилька, ущипни меня, пожалуйста! Ущипни побольнее. Я хочу убедиться, что я жива. А ты как думаешь, я живая?
Я плакала. А потом наступило полное расслабление. Она впала в депрессию, целыми днями спала, молчала.
Ещё в начале года, когда мама получила назначение в Барнаул, она по просьбе начальника госпиталя должна была по какому-то делу заехать на пару дней в г. Бийск - столицу горного Алтая, славившуюся своим несравненным мёдом, совершенно особенным копчёным сыром, пропитанным сливочным маслом, и свиным салом - шпиком. Оттуда мама привезла немного продуктов. Она считала эти продукты неприкосновенным запасом. И говорила, ещё тогда, когда Дебочка была в блокадном Ленинграде и не было известно, жива ли она:
- Эти продукты - Н.З. Когда Дебочка приедет к нам, мы её будем откармливать.
Каким же десятым материнским чувством, вопреки всякой логике, она могла предугадать счастливый исход! И вот мёд, шпик, а особенно чудесный алтайский сыр, кроме того, на рынке можно было ещё купить облепиху и достать морковку - всё это постепенно начинало выводить Дебочку из дистрофии и депрессии. Оставаясь с ней подолгу вдвоём, когда мама и все остальные были на работе, мы разговаривали, рассказывали каждый о своей жизни. Правда, обо всех ужасах блокады мне она не говорила. Мы потихоньку пели наши любимые песни. Но когда запели песню из кинофильма «Остров сокровищ», в том месте, где поётся:
«Там, где кони по трупам шагают,
Где всю землю окрасила кровь
Пусть тебе помогает, от пуль сберегает
Моя молодая любовь», - она посмотрела мне в глаза долгим взглядом и спросила:
- А там, где люди по трупам шагают?
Наряду с «Катюшей» нам очень нравилась песня «Любимый город». Когда мы запели:
«Любимый город может спать спокойно,
И видеть сны, и зеленеть среди весны»,
- она вдруг приподнялась с подушки и спросила, саркастически ухмыляясь:
- Так может спать спокойно, да?“